И ПРОСТИ НАМ ДОЛГИ НАШИ, КАК И МЫ ПРОЩАЕМ ДОЛЖНИКАМ НАШИМ

 

45. Это значит: прости нам нашу вину (offense) или наш долг. В это прошение, а также в следующее за ним Иисус Христос вкладывает всё, что касается спасения наших душ. Ибо духовный союз, который Бог заключил со своей Церковью, предполагает два условия: его закон написан в наших сердцах, и Он милостив к нашим беззакониям (Иер 31:33; 33:8). Здесь наш Господь Иисус начинает с прощения. Затем Он добавляет вторую милость - чтобы Бог защитил нас силою своего Духа и дал нам Его в помощь, дабы нас не могли одолеть никакие искушения. Называя грехи долгами, Он указывает, что за них мы заслуживаем наказания. Нам невозможно дать за них удовлетворение, если мы не будем освобождены этим прощением (remission), которое есть милосердное прощение, даваемое даром. Господу угодно великодушно изгладить наши грехи - без всякой оплаты, но удовлетворяясь собственным милосердием в Иисусе Христе, которого Он предложил в жертву умилостивления за все наши грехи (Рим 3:24-25).

Поэтому те люди, которые рассчитывают удовлетворить Бога своими заслугами, и те, кто пытается добиться прощения как-нибудь иначе, заплатив долг неким неведомым способом, не могут получить это даваемое даром прощение. Произнося эту молитву, они подписывают себе обвинительный приговор и даже сами свидетельствуют о своём осуждении. Они суть должники, если не освободятся от долгов незаслуженным прощением, которого они, однако, не получают, но, скорее, отвергают его, ссылаясь на свои заслуги и добрые дела. Поступая так, они не умоляют Бога о милости, а хотят сами оправдаться перед его судом.

Что до тех, кто в своих фантазиях выдумывает такое совершенство, которое освободило бы людей от необходимости умолять о прощении, то пусть у них будут такие ученики, каких они захотят. Но нужно помнить, что всех тех, кого они привлекают к себе, они отнимают у Иисуса Христа, ибо Он, призывая своих верных исповедовать вину, принимает и оправдывает их не иначе как грешников. Он не льстит им, поощряя их грехи, но знает, что верующие никогда не бывают настолько свободны от немощи плоти, чтобы не быть на Божьем суде обвиняемыми.

Хорошо желать, чтобы, избавившись от всех долгов, мы могли радостно объявить перед Богом, что чисты от всякой скверны, и трудиться для этого изо всех сил. Но поскольку Богу угодно воссоздавать в нас свой образ постепенно, так, чтобы в нашей плоти всегда оставалась некоторая порча, то не стоит пренебрегать этим лекарством. Если Иисус Христос властью, данной Ему Отцом, повелевает нам всю жизнь искать прибежище в молитве о прощении грехов, то как вынести этих новоявленных безрассудных учителей, которые, гоняясь за призраком совершенной святости, пытаются ослепить простых людей и заставить их поверить, будто они чисты от всякой скверны?! Это не что иное, свидетельствует св. Иоанн, как представлять Бога лживым (1 Ин 1:10).

Тем же способом эти путаники вдребезги разбивают союз с Богом, в котором заключено наше спасение, ибо из двух его условий одно они перечёркивают. Поступая так, они вообще ниспровергают союз и, разламывая нераздельное, становятся не только богохульниками, но злобными и жестокими грешниками, ибо повергают бедные души в отчаяние. Более того, они беззаконно поступают с собой и себе подобными, так как засыпают в глупости, которая противоположна Божьему милосердию. Что касается их возражений, будто, желая наступления Царства Божьего, мы просим об уничтожении греха, то это совершенно школярский софизм. Ведь первая часть Молитвы побуждает нас искать высшего совершенства, а вторая заставляет взглянуть на нашу немощь. Обе части прекрасно согласуются: стремясь к высшей цели, мы не должны пренебрегать необходимыми для этого целебными средствами.

Наконец мы просим, чтобы это прощение было дано нам так, как мы прощаем наших должников, то есть как прощаем причинивших нам зло, оскорбивших делом или словом. Мы не прощаем вины греха, ибо это во власти одного Бога (Ис 43:25). Простить так, как надлежит, значит добровольно очистить своё сердце от всякого гнева, ненависти, стремления отомстить и позабыть все нанесённые нам обиды, отрешившись от недоброжелательства к кому бы то ни было. Поэтому нам следует просить у Бога прощения грехов, только когда мы сами должным образом простим всем обидевшим и обижающим нас. Если же мы удерживаем в сердце ненависть, полны желания отомстить или думаем, как навредить своим врагам, обидчикам и недоброжелателям, более того - если мы не пытаемся от всей души помириться с ними, утешить их, жить с ними в мире, любви и милосердии, оказывать им всяческие услуги, то в этой молитве мы просим Бога не прощать наши грехи. Ибо, прося у него прощения, мы обязаны прощать других. А значит, если мы этого не делаем, то просим не делать и Бога. Что такие люди получат в ответ на свою просьбу, кроме более тяжкого осуждения?

В заключение нужно заметить, что прошение «прости, как мы прощаем должникам нашим» не означает, будто, прощая других, мы заслуживаем прощения у Бога. Здесь Он лишь хочет помочь нам, зная хрупкость нашей веры. И добавил эти слова как знак, указывающий нам, что Он наверняка дал нам прощение грехов, ибо мы наверняка знаем, что дали его другим, если наше сердце полностью очистилось от всякой ненависти, зависти, недоброжелательности и мстительности. Кроме того, этими словами Он хотел показать, что исключает из числа своих детей тех, кто, с лёгкостью готовый мстить и с трудом прощающий, упорствует во вражде и кто, удерживая в себе неприязнь и возмущение по отношению к ближнему, молит Бога забыть о возмущении по отношению к нему. Такие люди не смеют называть Бога своим Отцом. В Евангелии от Луки Иисус Христос красноречиво говорит об этом [Лк 6:35 сл.]