Глава VI

О ГЛАВЕНСТВЕ РИМСКОГО ПРЕСТОЛА

 

1. До сих пор мы говорили о порядке управления, существовавшем в древней Церкви, и о том, как с течением времени этот порядок всё больше подвергался порче и искажению, так что теперь в римской Церкви остались только названия церковных должностей, по сути представляющие собой не более чем маски. Я говорил об этом для того, чтобы читатель, исходя из такого сравнения, мог судить о нынешней церкви папистов, называющих нас схизматиками за то, что мы отделились от неё. Но мы ещё не сказали ни слова о высшей ступени всего их церковного устроения - о главенстве римского престола. Именно этим главенством пытаются они обосновать претензии на то, что лишь у них существует Вселенская Церковь. Те церковные служения, о которых мы говорили до сих пор, возникли в древности, хотя с течением времени утратили чистоту или, вернее, совершенно изменились. В отличие от них первенство римского престола не имеет оснований ни в установлениях Иисуса Христа, ни в обычае древней Церкви. Именно поэтому о нём ещё не было ничего сказано. И тем не менее наши противники тщатся убедить весь мир, будто главной и чуть ли не единственной основой церковного единства является приверженность и неизменная покорность римскому престолу.

Вот аргумент, с помощью которого они отрицают у нас наличие Церкви: дескать, у них есть глава, от которого зависит единство Церкви и без которого она не может не подвергаться дроблению и развалу. Паписты вбили себе в голову, что Церковь подобна бездыханному обезглавленному телу, если не подчиняется римскому престолу как своему главе. И поэтому когда они защищают свою иерархию, то всегда начинают с того принципа, что папа предстоит Вселенской Церкви вместо Иисуса Христа как его наместник и что Церковь не может быть устроена лучше, чем первенством римского престола над всеми прочими (Флорентийский собор (1439), Decretum pro Graecis: Hefele C.J., von. Op. Cit., v. 7, p. 1036). Следовательно, необходимо обсудить этот вопрос, дабы не упустить ничего, что касается общего устройства Церкви.

 

2. Итак, вот узловой пункт нашей проблемы: действительно ли подлинное священноначалие или управление Церковью требует, чтобы один престол имел преимущество во власти и достоинстве перед остальными, дабы считаться главой всего тела? Но мы поставили бы Церкви слишком несправедливое и жёстокое условие, если бы навязали ей такую необходимость, не имея на то указаний Слова Божьего. Поэтому, коль скоро наши противники хотят получить желаемое, им нужно прежде всего доказать, что этот порядок был установлен Иисусом Христом. Для этого они ссылаются на суверенное священство, о котором говорится в Законе, и на независимую юрисдикцию Первосвященника, установленную Богом в Иерусалиме.

Между тем эта проблема решается просто. Более того, её можно решить несколькими способами, если им не довольно одного. Во-первых, неосновательно распространять на весь мир то, что полезно для одного народа. Напротив, существует большое различие между этим одним народом и всем миром. Ввиду того, что евреи были со всех сторон окружены идолопоклонниками и опасаясь, что они будут смущаться разнообразием религий, Бог утвердил престол своего служения в центре земли и поставил там Первосвященника, которому все должны были подчиняться и тем самым вернее сохранять единство. Но теперь, когда вера распространилась по всему свету, каждый видит, что абсурдно вручать одному человеку правление Западом и Востоком. Это подобно тому, как если бы кто-нибудь взялся доказать, что весь мир должен управляться одним сенешалем, хотя каждая провинция имеет своего.

Но есть ещё одна причина, по которой иудейское установление не может быть для нас обязательным. Общеизвестно, что в Законе Первосвященник является прообразом Иисуса Христа. Теперь, с переменою священства необходимо быть и перемене в законе (Евр 7:12). Но кому должно принадлежать священство? Разумеется, не папе, как бесстыдно утверждают его приспешники, толкуя это место Нового Завета в свою пользу, но Иисусу Христу. Как Он один исполняет священническое служение без наместников и преемников, так не уступает никому другому и в чести. Ибо священство, о котором говорится в Законе, заключается не только в проповеди и научении вере. Оно подразумевает примирение Бога с людьми, которое совершил Иисус Христос своей смертью. А также заступничество, в силу которого Христос предстаёт перед Богом ради нас, чтобы и нам открыть доступ к Нему.

 

3. Итак, этот пример не обладает для нас обязательной силой вечного закона, так как является, как видим, сугубо временным. В Новом Завете наши противники не могут найти в подтверждение своей позиции ничего, кроме сказанного одному человеку: «Ты - Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, - и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф 16:18-19). И ещё: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?.. Паси овец Моих» (Ин 21:17). Но если они хотят, чтобы эти доводы выглядели убедительно, им нужно сперва доказать, что данное одному человеку повеление пасти стадо Христово означает вручение ему господства над всеми Церквами, а власть вязать и разрешать - главенство над всем миром. Между тем дело в том, что Пётр, приняв это поручение от Господа, призывал и всех остальных пастырей к его исполнению, то есть к тому, чтобы пасти вверенный им народ Божий (1 Пет 5:2). Отсюда легко заключить, что Иисус Христос, поручая св. Петру пасти своих овец, не дал ему какой-то особой власти по сравнению с другими и что Пётр сам разделил её с остальными апостолами.

Но чтобы не терять времени на долгие споры, обратимся лучше к другому месту Евангелия, где сам Иисус Христос разъясняет смысл своих слов: «вязать и разрешать» означает право отпускать грехи или оставлять их без прощения (Ин 20:23). Каким образом происходит это связывание и разрешение, можно понять из всего текста Писания, особенно из Посланий св. Павла. Апостол говорит, что благовествующие о Христе имеют служение примирения людей с Богом и власть обрекать мщению тех, кто отвергает это благодеяние (2 Кор 5:18; 10:6).

 

4. Я уже упоминал о том, насколько злонамеренно эти паписты искажают фрагменты Нового Завета, где говорится о связывании и разрешении (3/4.20), и ещё скажу об этом подробнее (4/6.11). Теперь же мы должны рассмотреть выводы, которые они делают из ответа Иисуса Христа Петру. Христос обещает ему ключи от Царства Небесного и подтверждение на Небесах того, что он свяжет на земле. Если мы сумеем договориться о том, что подразумевается под ключами, и о способе, каким осуществляется связывание, то все наши расхождения исчезнут. Тогда папа сам откажется от служения, которое Господь наш Иисус возложил на апостолов, ибо оно полно тягот и трудов и лишает многих удовольствий, не принося взамен никакой прибыли.

Так как евангельское учение открывает нам Небеса, его уподобление ключам весьма справедливо. Но дело в том, что всякий человек связан или разрешён от греха перед лицом Бога в зависимости от того, примирился ли он с Ним верою или вдвойне сделался чужд Ему по причине своего неверия. Если бы папа сохранял власть вязать и разрешать, не думаю, чтобы кто-нибудь завидовал ему или противоречил. Но это не сулящее дохода и полное трудов преемство ему вовсе не по вкусу. Поэтому в первую очередь следует задать ему вопрос относительно смысла обетования, данного Иисусом Петру. Очевидно, Иисус Христос хотел возвеличить апостольское звание, неотделимое от служения. Ибо если принять наше истолкование слов Иисуса (а отвергнуть его можно лишь при крайнем бесстыдстве), то Христос не дал св. Петру ничего, что не было бы дано всем Двенадцати. В противном случае не только была бы проявлена несправедливость к апостолам как к людям, но и умалилось бы величие вероучения. Паписты шумно протестуют, но к чему спорить с очевидностью? Ведь они не сумеют опровергнуть того, что как проповедь самого Евангелия была поручена всем апостолам, так и власть вязать и разрешать дана им в равной мере. Они говорят: Иисус Христос, пообещав св. Петру ключи, тем самым поставил его Первосвященником всей Церкви. Отвечаю: то, что Иисус Христос пообещал здесь одному Петру, Он затем даровал остальным апостолам, как бы передав им это право из рук в руки (Мф 18:18; Ин 20:23).

Но если то самое право, которое было обещано одному, получили все, то в чём же тогда преимущество этого одного? Преимущество в том, заявляют паписты, что Пётр получил это право как вместе со всеми, так и особо, а другие только вместе со всеми. А если вслед за св. Киприаном и св. Августином я отвечу на это, что Иисус Христос поступил так не для того, чтобы предпочесть Петра остальным апостолам, а чтобы подчеркнуть единство Церкви? Вот что говорит св. Киприан: «Наш Господь в лице одного человека вручил ключи всем, чтобы подчеркнуть единство всех. Другие ничем не уступали Петру, будучи его товарищами, равными по чести и власти. Но Иисус Христос начал с одного человека, дабы показать, что Церковь одна» (Киприан. О единстве вселенской Церкви, IV (МРL, IV, 515)). Что касается св. Августина, вот его слова: «Господь не сказал бы Петру "дам тебе ключи", если св. Пётр не являл собою образ Церкви. Ведь если бы это было сказано одному Петру, то Церковь не имела бы ключей. Но коль скоро она имеет ключи, значит именно она предстаёт в лице Петра» (Августин. Трактат о Евангелии от Иоанна, L, 12 (МРL, XXXV, 1762)). И в другом месте: «Когда [Господь] спрашивал всех, ответил один Пётр: "Ты - Христос". Поэтому Иисус сказал: "Дам тебе ключи" - как если бы власть вязать и разрешать была дана одному Петру. Но так как Пётр ответил за всех, то и ключи он получил вместе со всеми, будучи образом единства. Итак, он был назван один за всех, ибо являл в своём лице единство всех».

 

5. Однако то, что на этом камне - Петре - будет воздвигнута Церковь [Мф 16:18], не было сказано больше никому, возражают наши противники. Можно подумать, будто Иисус Христос говорит здесь нечто иное, чем сам св. Пётр и св. Павел говорят обо всех христианах! Так, св. Павел называет Иисуса Христа краеугольным камнем, на который опираются все верующие, слагаясь в святой храм Господа (Эф 2:20-22). И св. Пётр велит нам быть живыми камнями, опирающимися на Иисуса Христа, как на камень избранный, драгоценный, дабы мы через Него были соединены и связаны с Богом и друг с другом (1 Пет 2:4 сл.). Но св. Пётр, говорят они, превыше всех остальных, ибо назван особо. Разумеется, я охотно признаю за св. Петром честь быть одним из первых камней в здании Церкви; может быть, если им угодно, даже самым первым. Но я не допускаю возможности делать из этого вывод о превосходстве Петра над всеми остальными. Что за странная манера доказательства: св. Пётр - первый в усердии, в вероучении, в постоянстве; значит, он имеет преимущество перед всеми! Разве на это нельзя с ещё большим основанием возразить: св. Андрей превосходит Петра по порядку, потому что он был первым по времени призвания; более того, именно он привёл Петра к Иисусу Христу [Ин 1:40-42].

Но прекратим этот спор. Пусть Пётр превосходил остальных; однако почётное положение существенно отличается от власти. Мы видим, что апостолы как бы привычно предоставляли св. Петру первым говорить в собрании, вести дела, наставлять и увещевать товарищей. Но об особой власти Петра в Новом Завете не сказано ничего.

 

6. Нам ещё предстоит подробно рассмотреть эти вопросы. Пока же я только хочу показать, что попытки наших противников утвердить главенство одного человека над всей Церковью на основании одного лишь имени Петра - сущая нелепость. Эти глупые и смехотворные ссылки, которыми они с самого начала злоупотребляют перед всем миром, недостойны даже упоминания. Дескать, Церковь основана на св. Петре, коль скоро Иисус сказал ему: «Ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою». В подтверждение своего толкования они ссылаются на высказывания некоторых отцов Церкви. Но если этому противоречит Писание, бесполезно противопоставлять авторитет людей авторитету Бога. Более того, к чему спорить о смысле этих слов, как будто он тёмен и сомнителен, тогда как на самом деле нет ничего яснее и очевиднее? Сам Пётр заявил и от собственного имени, и от имени братьев, что исповедует Иисуса Христа Сыном Божьим (Мф 16:16). Он, Христос, и есть тот камень, на котором воздвигается Церковь, ибо Он, по словам св. Павла, - единственное основание Церкви и другого не может положить никто (1 Кор 3:11).

Я отнюдь не отрицаю авторитета отцов в этой области и, если бы захотел подтвердить моё мнение высказываниями отцов, в них не было бы недостатка (См. среди прочего: Августин, Трактат о Евангелии от Иоанна, L, СХХIV, 5 (МРL, XXXV, 1973-1974); Проповеди, 76, 1; 144, 1; 270, 2; 295, 1 (МРL, XXXVIII, 479, 1148, 1239, 1348-1349)). Но, как уже было сказано, я не намерен утомлять читателя долгими рассуждениями о столь очевидных вещах, тем более что сей предмет подробно и тщательно уже был рассмотрен другими.

 

7. Поистине, никто не может разрешить этот вопрос лучше Писания, если сопоставить все места, где говорится о характере служения и власти Петра среди апостолов, о его поведении и о месте, которое они ему отводили. Внимательно исследуя один фрагмент за другим, мы убедимся, что Пётр был одним из Двенадцати равных, их товарищем, а не учителем. Да, он первым высказывается в собрании о том, что надлежит делать, и увещевает остальных. Но он же, со своей стороны, выслушивает их мнение, и не только выслушивает, но и не препятствует апостолам решать и предписывать то, что они считают нужным. Когда апостолы что-либо постановляют, св. Пётр принимает их решение (Деян 15:5-12). Когда он пишет пастырям, то не повелевает им как имеющий власть, а обращается к ним как товарищ и мягко увещевает их как равных (1 Пет 5:1 сл.). Когда его упрекнули в общении с необрезанными, он отвечал на обвинение оправданиями, хотя оно и было несправедливо (Деян 11:2 сл.). Когда его послали вместе с Иоанном в Самарию, он не протестовал (Деян 8:14). Коль скоро апостолы его посылали, значит они не считали его выше себя. А коль скоро он повиновался и принял данное ему поручение, значит он признавал себя их товарищем, а не господином.

Но даже если бы у нас не было всех этих свидетельств, всякое сомнение могло бы разрешить Послание к галатам. Здесь св. Павел на протяжении двух глав доказывает не что иное, как своё равенство св. Петру в апостольском служении. В подтверждение этого равенства он рассказывает, как пришёл к Петру, - но не для того, чтобы признать его старшинство над собой, а чтобы объявить о своём согласии с принятым у христиан учением. И св. Пётр не потребовал от св. Павла признания своего старшинства, но протянул ему руку в знак братства, дабы вместе трудиться в винограднике Господа. Далее, Бог дал св. Павлу такую же благодать благовестия среди язычников, какую Пётр имел среди евреев [Гал 1:18; 2:8]. Наконец, Павел порицал Петра, когда тот неправильно повёл себя, и Пётр принял его нарекания (Гал 2:11-14).

Все эти примеры вполне доказывают, что св. Пётр и св. Павел были равны между собой или что св. Пётр имел над остальными апостолами не больше власти, чем они над ним. В самом деле, намерение св. Павла, очевидно, заключалось в том, чтобы показать, что он не должен почитаться в своём апостольстве ниже Иоанна или Петра, ибо они его товарищи, а не учители.

 

8. Но даже если я соглашусь с нашими противниками в том, что Пётр был первым среди апостолов и превосходил достоинством остальных, это ещё не даёт права превращать частный пример в общее правило и воспроизводить вновь и вновь то, что было установлено для одного случая, - ведь это совершенно разные вещи! Допустим, среди апостолов главенствовал один, так как число их было невелико. Но если один главенствовал над двенадцатью, следует ли из этого, что один должен главенствовать над ста тысячами? В том, что двенадцать человек выдвигают одного, чтобы он возглавил сообщество, нет ничего удивительного. И для природы, и для человеческого образа жизни характерно, что во всяком обществе, пусть даже обществе равных, выделяется кто-то один, кто предводительствует и на кого равняются. Нет такого совета, собрания или суда, которые не имели бы своего председателя или предводителя. Нет такой шайки, которая не имела бы своего главаря. Так что не было бы ничего несообразного в том, чтобы признать такое первенство среди апостолов за св. Петром. Однако что годится для малого числа людей, то не следует распространять на весь мир, ибо для того чтобы править миром единолично, ни у кого не достанет сил.

Но природный порядок свидетельствует, возражают они, что всякое сообщество должно иметь суверенного главу; и в доказательство кивают на журавлей или на пчёл, которые всегда выбирают одного вожака, а не многих. Я готов согласиться с этими примерами. Но пусть они ответят: разве все существующие в мире пчёлы собираются в одно место, чтобы избрать одного «царя»? Каждый «царь» довольствуется своим ульем. И каждая журавлиная стая имеет собственного вожака. Какой же вывод следует из всего этого, как не тот, что всякая Церковь должна иметь своего епископа?

Далее, наши противники ссылаются на пример земных владык, а также на изречения поэтов и других авторов, восхваляющих единоначалие. На это возражение ответить очень легко: монархия, в том числе у языческих писателей, отнюдь не означает единоличного правления одного человека над всем миром, но подразумевает, что государь не терпит соперника в своей собственной стране.

 

9. Но даже если допустить, что было бы хорошо и полезно иметь одного правителя над всем миром (хотя это совсем не так), всё равно я не соглашусь с папистами в том, что такое правило действительно в отношении церковного управления. Ибо Церковь имеет одного главу - Иисуса Христа и под его главенством собираемся все мы, согласно его собственному установлению и устроению. Поэтому тот, кто желает отдать власть над всей Церковью одному человеку под тем предлогом, что она не может обойтись без главы, наносит жестокое оскорбление Иисусу Христу. Только Христос есть глава Церкви. К Нему, по словам св. Павла, должен прилепиться всякий член Тела его, чтобы все они, по мере и способности каждого, соединились для возрастания во Христе (Эф 4:15 сл.). Мы видим, как апостол присоединяет к Телу всех людей земли без исключения, оставляя за одним Иисусом Христом честь именоваться Главой. Видим, как он указывает каждому члену определённую меру и конкретное служение, чтобы сохранить за одним Иисусом Христом совершенство благодати и власть суверенного правителя.

Я отлично знаю, каково обычное возражение папистов на этот счёт. Они заявляют, что Иисус Христос именуется Единым Главой в собственном смысле, потому что Он правит от своего имени и своей властью. Но это, дескать, не препятствует существованию нижестоящего главы в том, что касается служения, главы, который представляет собой как бы наместника Иисуса Христа на земле. Однако посредством этой уловки они ничего не добьются, если не докажут, что такое служение изначально было установлено Христом. Ибо апостол учит, что власть Христа простирается на всех членов и сила их имеет источником одного небесного Главу (Эф 1:22; 4:15; 5:23). Если же нашим противникам угодно, чтобы я высказался еще определённее, - пожалуйста: коль скоро Писание свидетельствует о том, что Иисус Христос есть Глава, и приписывает эту честь Ему одному, недопустимо переносить её на кого-либо, кого сам Иисус Христос своим наместником не объявлял.

 

10. Св. Писание ничего не говорит о таком наместничестве. Наоборот, эту идею можно полностью опровергнуть многими фрагментами Нового Завета. Так, св. Павел, рисуя образ живой Церкви, ни единым словом не обмолвился об одном земном главе. Из данного им описания скорее можно заключить, что такое главенство противоречит Христову установлению. Поднявшись на небо, Христос лишил нас своего видимого присутствия. Однако Он поднялся, чтобы наполнить всё (Эф 4:10). Так что Он всё ещё пребывает в Церкви и будет пребывать в ней всегда. Говоря об образе его нынешнего присутствия, св. Павел обращается к тем видам служения, которые были установлены Христом. Господь Иисус, говорит апостол, пребывает в нас по мере благодати, данной Им каждому члену Церкви [Эф 4:7]. Поэтому Он «поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями» (Эф 4:11). Почему же св. Павел не упоминает о том, что Иисус поставил надо всеми одного человека своим наместником? Именно здесь было бы весьма уместно сказать об этом, и апостол не преминул бы это сделать, если бы это было истиной. Он говорит: Иисус Христос пребывает с нами. Каким образом? Через служение людей, которым Он вручил управление своей Церковью. Почему апостол не сказал: через главу служения, поставленного Христом вместо Себя? Св. Павел говорит о единстве Церкви, но это единство совершается в Боге и в вере в Иисуса Христа. Что же касается людей, им апостол оставляет только совместное служение и служение каждого по его собственной, данной ему мере. Призвав нас к единству, напомнив о том, что мы составляем одно тело и один Дух и призваны к одной надежде нашего звания в одном Господе, одной вере, одном крещении (Эф 4:4-5), - почему св. Павел тут же не добавляет, что мы имеем одного Первосвященника ради сохранения единства Церкви? Если бы это было истиной, слова апостола об этом были бы здесь как нельзя более кстати.

Вникнем как следует в это место. Несомненно, св. Павел представляет здесь тот порядок духовного устроения Церкви, который позднее был назван «иерархией». Но при этом он не говорит ни слова о единоначалии или главенстве одного человека над всеми служителями, более того, даёт понять, что такого главенства нет вовсе. Итак, св. Павел описывает тот образ единства, посредством которого все верующие должны пребывать в единении с Иисусом Христом как своим Главой. Однако апостол не только не упоминает о главе служения, но указывает каждому члену тела Церкви особое служение по мере данной ему благодати. Так что сопоставление небесной и земной иерархии, которое проводят наши противники, безосновательно. Ведь о небесной Иерархии нам может быть известно лишь то, что сообщает Писание. А что касается порядка, который нужно соблюдать на земле, у нас не может быть другого образца, кроме данного самим Господом.

 

11. Но допустим, что я соглашусь с ними в этом пункте (чего никогда не сделали бы здравомыслящие люди). А именно: допустим, я признаю, что св. Петру было дано главенство над Церковью, причём на тех условиях, что оно закрепляется за ним навсегда и будет передаваться его преемникам. Но на каком основании паписты делают вывод о таком возвышении римского престола, что всякий римский епископ имеет власть над целым миром? По какому праву приписывают они такое достоинство одному конкретному месту, коль скоро Петру было дано главенство без упоминания места? Они отвечают: Пётр жил и умер в Риме. А Иисус Христос? Разве Он не жил и не исполнял епископское служение в Иерусалиме? И разве своей смертью в Иерусалиме не совершил всего, чего требовало высшее Священство? Пастырь пастырей, верховный Епископ, Глава Церкви не сумел стяжать для конкретного места честь первенства, а Пётр, будучи неизмеримо ниже Христа, сумел! Не глупость ли подобное утверждение, глупость, более чем детская? Иисус Христос отдал честь главенства Петру. Пётр был епископом Рима. Следовательно, римский епископский престол получил главенство. Рассуждая таким образом, израильский народ в древности должен был утвердить главный престол в пустыне: ведь именно там исполнил своё служение и умер Моисей, верховный Учитель и первый из пророков (Втор 34:5)!

 

12. Однако рассмотрим этот их пресловутый довод: дескать, Пётр обладал первенством среди апостолов. Следовательно, Церковь, которую он возглавлял, тоже должна обладать такой привилегией. Но в какой Церкви Пётр был епископом раньше? Наши противники ответят: в Антиохийской. Отсюда я делаю вывод, что первенство по праву принадлежит Антиохийской Церкви. Они возразят, что вначале оно действительно ей принадлежало, но затем Пётр переехал в Рим и перенёс туда честь главенства. Ибо в послании папы Марцелла (Маркела) антиохийским пресвитерам говорится: сперва престол Петра находился в вашем городе, но потом по воле Божьей он был перенесён в Рим. Таким образом Антиохийская Церковь уступила своё первенство римскому престолу (Decretum Gratiani II, c. XXIV, qu. 1, c.15). Но я хочу спросить: в силу какого откровения этот умник-папа узнал, что такова была воля Божья? Если этот вопрос решать юридическим порядком, надлежит спросить папистов, какова была данная Петру привилегия - личная, имущественная или смешанная? В соответствии с требованиями юристов они должны выбрать один из трёх ответов. Если привилегия была личной, о месте вообще нет речи; если имущественной, то, будучи однажды дана одному месту, она не может быть отнята со смертью или отъездом лица. Остаётся третий вариант: она была смешанной. Но тогда нельзя говорить о месте отдельно от соответствующего лица, их надлежит рассматривать только в совокупности. Так что, каков бы ни был их ответ, я тут же могу заключить и с лёгкостью доказать, что ни на каком основании Рим не может притязать на первенство.

 

13. Однако допустим, что мы соглашаемся с ними и в этом пункте. Допустим, что первенство действительно было перенесено из Антиохии в Рим. Но почему тогда Антиохия не сохранила за собой по крайней мере второго места? Ибо если Рим, где св. Пётр был епископом до самой смерти, является первым, то разве вторым не следует быть тому престолу, который Пётр занимал прежде? Почему же тогда Антиохию опережает Александрия? Подобает ли Церкви простого ученика обладать превосходством над Церковью св. Петра? И если честь каждой Церкви действительно определяется достоинством её основателя, что скажем мы о других Церквах? Св. Павел называет трёх апостолов, коих он почитает столпами: Иакова, Петра и Иоанна (Гал 2:9). Если первое место отдано Риму в честь св. Петра, то разве Эфес и Иерусалим не заслуживают имени второго и третьего? Между тем Иерусалим занимает последнее место среди патриархатов, а Эфес вообще не вошёл в их число. Подобным образом и прочие Церкви, как основанные св. Павлом, так и возглавляемые другими апостолами, не удостоились ни видного места, ни почестей. А престол св. Марка (Венецианская Церковь), который был всего лишь учеником, возвышен в чести перед другими Церквами! (Leo I. Ep. 9, 1; 10, 4; 106, 5 (MPL, LIV, 625a, 987, 1007b).) Так пусть они либо признают, что такой порядок несправедлив, либо согласятся с нами в том, что соответствие чести Церкви и чести её основателя - отнюдь не непреложный принцип.

 

14. Я должен, однако, заявить, что все эти россказни папистов о епископстве Петра в Риме не кажутся мне достоверными. Утверждение Евсевия о том, что Пётр был римским епископом в течение двадцати пяти лет (Евсевий. Хроники, II (MPG, XIX, 539); Hieronymus. De viris illustr., c. I (MPL, XXIII, 638)), можно легко опровергнуть. Так, из первой и второй глав Послания к галатам св. Павла явствует, что после смерти Иисуса Христа Пётр провёл в Иерусалиме около двадцати лет (Гал 1:18; 2:1 сл.). Оттуда он переехал в Антиохию, где оставался какое-то время: по свидетельству Григория, семь лет (Григорий Великий. Письма, VII, 40 (MPL, LXXVII, 899)), Евсевия - двадцать пять. Но между смертью Иисуса Христа и окончанием царствования Нерона, при котором был казнён св. Пётр (Тертуллиан. О предписаниях, XXXVI (МРL, XI, 59); Евсевий. Церковная история, II, XXV, 5; Hieronymus. Ibid. (МРL, XXIII, 638)), прошло не более тридцати семи лет, ибо Господь пострадал на восемнадцатом году правления императора Тиберия. Таким образом, за вычетом двадцати лет, в течение которых св. Петр, по свидетельству св. Павла, жил в Иерусалиме, на оба епископства Петра остаётся в целом семнадцать лет. И если он долгое время был епископом в Антиохии, то мог прожить в Риме лишь совсем немного.

Это можно доказать ещё проще. Св. Павел написал своё Послание к римлянам на пути в Иерусалим (Рим 15:25), где был схвачен и препровождён в Рим. Следовательно, вполне вероятно, что это Послание было написано за четыре года до прибытия Павла в Рим. Но в нём нет ни одного упоминания о Петре, что было бы невозможно, если бы Пётр в то время являлся римским епископом. В конце Послания, где Павел перечисляет множество имён, как бы приводя список всех известных ему христиан римской общины, он опять-таки ни слова не говорит о св. Петре. Так что этот предмет не требует ни особых тонкостей, ни долгих споров, если обсуждать его со здравомыслящими людьми. И факты, и всё содержание Послания убеждают в том, что Пётр обязательно был бы упомянут, если бы в то время находился в Риме.

 

15. Св. Лука рассказывает, что по доставлении св. Павла в Рим он был принят братьями (Деян 28:16 cл.). О Петре - ни слова. Из Рима св. Павел отправил несколько посланий различным Церквам; в некоторых из них он приветствовал своих адресатов от имени верующих, которые были с ним. Но при этом он не говорит ничего, что позволило бы сделать вывод о присутствии в Риме св. Петра. Я спрашиваю: можно ли поверить, чтобы св. Павел не упомянул Петра, если бы он был там? Более того, в Послании к филиппийцам, где Павел называет Тимофея наиболее усердным ревнителем дела Господа, он вслед за тем выражает сожаление, что каждый ищет собственной выгоды (Флп 2:20-21). А в Послании к Тимофею он вообще жалуется на то, что при первом его допросе с ним никого не было, но все его оставили (2 Тим 4:16). Где же был в ту пору св. Пётр? Ведь если бы он был в Риме, то жалоба св. Павла означала бы для Петра тяжкое обвинение в святотатственном забвении Евангелия, ибо речь идёт о верующих. Поэтому св. Павел добавляет: «Да не вменится им!»

Итак, когда же св. Петр возглавлял Римскую Церковь? Общее мнение таково, скажут нам, что он оставался в Риме до самой смерти. На это я замечу, что древние авторы не согласны между собой даже в том, что касается его преемника. Одни называют Лина (Упоминается в 2 Тим 4:21. См.: Ириней. Против ересей, III, 3, 3; Евсевий. Церковная история, III, с. 11; Hieronymus. Ор. cit., XV (МРL, XXIII, 663)), другие Климента (Тертуплиан. о предписаниях, XXXII (МРL, II, 53)). Кроме того, передают много нелепых басен о споре между св. Петром и Симоном волхвом (Евсевий. Там же, II, XIV cл.; Hieronymus. Ор. cit., с. I (МРL, XXIII, 638)). Сам св. Августин, говоря о суевериях, не скрывает, что установившийся в Риме обычай не соблюдать пост в день, когда, как считается, св. Пётр одержал победу над Симоном волхвом, возник в результате непроверенных слухов и мнения, разносимого молвой (Августин. Письма. 36 (Казулану пресвитеру), IX, 21 (МРL, XXXIII, 145-146)).

Наконец, то была эпоха столь бурного столкновения мнений, что не следует сразу принимать на веру всё, что было тогда написано.

Но коль скоро другие авторы в полном согласии утверждают, что св. Пётр умер в Риме, не стану возражать. Однако никто не убедит меня в том, что он был римским епископом, тем более долгое время. Да и какое мне до этого дело, если св. Павел свидетельствует: апостольство св. Петра было в первую очередь обращено к евреям, в то время как его, Павла, апостольство обращено к остальным. Поэтому, если мы хотим придерживаться того договора, который заключили между собой Пётр и Павел, считая его справедливым, - или, лучше сказать, если мы хотим придерживаться данного Св. Духом установления, - то надлежит признать, что для нас апостольство Павла имеет большее значение, чем апостольство Петра. Ибо Св. Дух разделил их служение таким образом, что предназначил Петра для евреев, а Павла для нас. И потому паписты ищут обоснование главенства Рима не в Слове Божьем, где его нет, а в каком-то другом месте.

 

16. Обратившись к древней Церкви, мы увидим, что попытки наших противников воспользоваться ее авторитетом в своих целях не менее безрассудны и безосновательны, чем их претензии на обладание Словом Божьим. Они утверждают, что единство Церкви может сохранить только суверенный земной глава, которому подчинены все члены. А поскольку Господь навсегда отдал первенство Петру и его преемникам, паписты уверяют, что такой порядок существует от самого зарождения Церкви, и приводят в доказательство этого утверждения множество свидетельств из разных источников, превратно толкуя их в свою пользу.

В ответ я прежде всего хочу заявить о своём полном согласии с тем фактом, что древние учители в самом деле всегда почитали Римскую Церковь и отзывались о ней с большим уважением. Я объясняю это тремя причинами. Во-первых, общее мнение было таково, что основателем Римской Церкви был св. Пётр. Это немало способствовало росту её авторитета и влияния, отчего западные Церкви получили почётное наименование Апостольского престола. Во-вторых, Рим был столицей империи. Поэтому вполне вероятно, что там собирались наиболее выдающиеся по учительству, святой жизни и опыту представители Церкви. Совершенно естественно, что как величие города, так и сосредоточенные в нём Божьи дары были окружены почитанием. В-третьих, в ту эпоху смут и распрей, раздиравших Церкви Востока, Греции и даже Африки, Римская Церковь отличалась относительным спокойствием и была менее подвержена потрясениям. Поэтому епископы, проповедовавшие здравое учение, будучи изгнаны из своих Церквей, находили в Риме пристанище и приют. Ибо западные народы не так остры и быстры умом, как азиаты и африканцы, а потому не так переменчивы и падки на новизну. Так что рост авторитета Римской Церкви объясняется ещё и тем обстоятельством, что она избежала потрясений в период церковных смут и более последовательно придерживалась однажды принятого вероучения (как это будет подробно показано ниже). Таковы были, по моему убеждению, три причины, в силу которых римский престол пользовался особенным уважением и почитанием древних.

 

17. Но когда наши противники стремятся использовать этот факт для доказательства главенства и суверенной власти римского престола над прочими Церквами, они совершают тяжкое злоупотребление. Чтобы убедиться в этом, прежде всего уточним, что именно понимали древние под тем единством, на которое постоянно ссылаются паписты. Св. Иероним в письме Непотиану приводит несколько примеров единства и в конце обращается к церковной иерархии. «В каждой Церкви, - говорит он, - есть епископ, старший пресвитер, архидиакон; и в этих управителях заключён весь порядок Церкви» (Hieronymus. Ep. 125, 15 (MPL, XXII, 1080)). Заметим, что это говорит римский священник, причём говорит с целью убедить нас в важности сохранения единства Церкви. Почему же он не упоминает о том, что все Церкви соединены под одним главою - ведь это лучше всего соответствовало бы его цели? И нельзя сказать, что он просто забыл об этом: ни о чём ином не упомянул бы он так охотно, как об этом - если бы это было истиной! Стало быть, св. Иероним понимал, что истинный образ единства - тот, что описан в словах Киприана: «Есть только одно Епископство, которому всецело причастен каждый епископ; и есть только одна Церковь, распространяющаяся вдоль и вширь: подобно тому как у солнца много лучей, но сияние одно; и у дерева много ветвей, но лишь один укрепленный ствол; и от одного источника берут начало многие ручьи, но это не нарушает единства источника. Если отделить лучи от солнца, единство его не претерпит разделения; а если обрубить ветви дерева, оно засохнет. Так и Церковь, будучи озарена светом Божьим, распространилась по всему миру, но сияние её везде одно и то же, и единство её тела пребывает нераздельным» (Киприан. О единстве вселенской Церкви, V (MPL, IV, 516 p.)). И Киприан заключает, что все ереси и схизмы происходят оттого, что люди не обращаются к источнику истины, не ищут Главы, не хранят вероучение небесного Учителя (Там же, VI (MPL, IV, 518-519)). Киприан признаёт за одним Иисусом Христом вселенское епископство, объемлющее всю Церковь, и говорит, что каждый епископ, подчиняющийся Христу, имеет некоторую часть этого Епископства (Там же, V (MPL, IV, 516)).

В чём же тогда заключается главенство римского престола, если вселенское Епископство пребывает в одном Иисусе Христе, а каждый земной епископ имеет от него только некоторую часть? Я привёл эту цитату из Киприана именно для того, чтобы читатель увидел: вероучительное положение Римской Церкви, согласно которому наличие одного земного главы есть требование иерархического устроения Церкви, было совершенно неизвестно древним.

ЗАМЕТКИ ЧИТАТЕЛЕЙ